молча. Каждый думал о своём. Извозчик вёз их через купеческий форштадт по Панкратьевскому мосту. Мост был не через реку, а через балку. То, что отделялось от города большим оврагом, балкой, называлось Забалкой и было местом скопления черни и криминальных элементов. Поэтому они с большим облегчением выехали с Забалки. А спасительный Панкратьевский мост был похож на многие из тех, которые Лиля видела в Европе. Каменный, с арками у основания, мост монументально вписался в живописный рисунок Херсона.

— Интересно, почему никто не спросил, зачем ты носишь с собой наличные, если можно оставить чек? — поинтересовался дворецкий.

— Какая им разница? Главное, что получили взнос, а наличными или чеком — им всё равно. Наличными им даже удобней, — ответила Лиля.

Действительно, ей можно было не рисковать, не носить с собой такое количество денег, а просто выписывать чеки. Но она не хотела выставлять напоказ свои счета в банках, не хотела, чтоб кто-то знал их номера. Поэтому ей выгоднее было дать наличными.

Тишина была прервана пожарным обозом, который мчался им навстречу. Впереди ехал верховой на коне, указывая дорогу, за ним — линейка с пожарниками. К дышлу был привязан колокол, который во время езды трезвонил, трубил горнист-трубач. Следом везли бочки с водой и насос. Услышав шум пожарной команды, Лиля, замерев, с ужасом подумала, не у неё ли дома пожар, и стала судорожно искать глазами пожарную каланчу на Ярмарочной площади, которую было видно изо всех районов города. Во время пожара на ней вывешивали определённое количество воздушных шаров, показывая по их количеству, в каком районе города пожар. Но сейчас Лиля, несмотря на все свои усилия, их не видела. И только когда пожарный обоз приблизился и она увидела синий флаг на нём, облегчённо вздохнула. Синий флаг на обозе — это просто прогон лошадей. А если бы был красный — это уже пожар.

— Едем домой, — устало сказала Лиля. — К Оболенскому надо бы заглянуть, но в другой раз. Пусть до него дойдут сведения о некоей меценатке, жертвующей больным и сиротам, а потом я явлюсь к нему сама с пожертвованиями.

Дома их ждали два здоровых мужика.

— Данила, — сказал один.

— Матвей, — сказал второй, теребя в руках шапку.

После секундного замешательства Данила сказал, что их послал сюда отец Василий. Лиле очень хотелось попенять, что уж очень долго они шли, но не стала, чтоб на батюшку тень не уронить.

— Пьёте? — строго спросила она.

— Никак нет.

— Что делать умеете?

Они вразнобой стали перечислять, кто что умеет делать. Вообщем-то, всеми мужскими специальностями они владели.

— Родственники есть? — продолжала допрос Лиля.

— В селе, и у меня и у Данилы. Мы приехали на заработки в город, жить нам негде, пошли в церковь просить Николая Угодника о помощи, тут-то нам отец Василий и подсказал вас.

— Грамотные?

— Никак нет.

— Значит так. Жить будете здесь. По хозяйству будете делать всё, что потребуется. Кроме того, будете охранять нас, а то у нас мужчин маловато, — улыбнулась Лиля, покосившись на дворецкого. — И самое главное условие: держать рот на замке. О том, что происходит в этом доме, никто не должен знать. Чтоб никаких сплетен! Даже в селе коровам не рассказывать ничего.

— Ну знамо дело, это уж как водится, молчать будем, как рыбы, — наперебой заговорили гости.

— Ну, тогда раздевайтесь, проходите. Матрёна вас покормит, а потом приготовит вам комнату. Они с Лизой возле кухни живут, а вас, — Лиля задумалась, — вас я поселю, пожалуй, вот здесь, — она показала комнатку у входа. — Будете нашей защитой у самых дверей.

Матвей и Данила послушно скинули ватники, сняли галоши, поставили их в галошницу. Матрёна провела их на кухню и усадила за стол.

Лиля, дворецкий и Наташа обедали в столовой. Когда Лиза подавала обед, Лиля расспрашивала Наташу о том, чем она занималась. Ей выкупили её родильный золотой крестик с цепочкой, одели у известной модистки, она стала хороша собой, привлекательна и заслуживала достойного мужа. Но Лиля, помня, чем закончилась её собственная неудачная свадьба, боялась отдавать её в мужские руки.

— Читала, вышивала, ходила в галантерейный магазин, — отчиталась Наташа о прошедшем дне.

— Надо девушке найти хорошего жениха, — подсказывал Лиле дворецкий.

Наташа зарделась, а Лиля буркнула:

— Да разве найдёшь их в Херсоне, хороших-то?

И замкнулась.

После обеда новых работников повели вставлять замок в кабинете Мещерякова. Они это сделали быстро, долго ли умеючи. Теперь, закрывшись от присутствующих в доме, можно было делать всё, что угодно, в том числе и ломать стену.

Лиля показала письменный стол, в котором не открывались запертые ящички. Вскоре умелым рукам покорились и они. Лиля отпустила работников устраиваться в комнате, а сама с дворецким стала потрошить содержимое письменного стола. Тут было много документов, нужно было время, чтобы изучить каждый. Вот какой-то ключ. Она долго смотрела на него, держа его перед собой. Наверное, и замков тех уже нет… Оставив бумаги, она подошла к стене и стала щупать и постукивать по ней.

— Что, дворецкий, рискнём? — спросила Лиля.

— Полный дом народу, — ответил он. — Может, пока повременим?

— Да что же это такое? Хозяйка у себя дома не имеет права делать то, что она хочет? Почему я должна оглядываться на прислугу свою? Я здесь хозяйка! Что хочу, то и делаю!

— Лиля, но ты сама говорила, что надо челядь отправить из дому…

— Глупости! Какое их дело, что я делаю у себя дома? Тогда я думала так, а теперь иначе. Я передумала, а потому не буду больше придумывать себе проблем на пустом месте. Мы вскроем эту стену…

— А если эта стена несущая? Тут потребно особое знание, специалист нужен.

— Мы всё равно здесь жить не собираемся. Откроем стену, получим выгоду и уедем отсюда, — чётко говорила Лиля. — Поэтому даже если весь этот дом завалится — для нас это не имеет абсолютно никакого значения.

Дворецкий давно не видел Лилю такой. Последний раз это было в Латинском квартале, когда она решительно заявила о возвращении в Россию. Она часто бывала мягкой, рассудительной, но время от времени, как сжатая пружина с силой распрямляется, так и Лиля вдруг ни с того ни с сего становилась неуправляемой, спорить с ней было бесполезно, от возражений она ещё больше распалялась. Потому дворецкий счёл нужным не спорить, а согласиться с ней.

— Хорошо, как скажешь. Но пока у нас нет нужных инструментов, чтоб начать разбирать стену. Давай повременим пока, найдём нужные орудия труда и всё сделаем. А пока у нас главная цель — губернатор! Вдруг тебя, меценатку, захотят посетить важные